Николай Зенькович - ЦК закрыт, все ушли... [Очень личная книга]
И вообще, когда речь идет о Горбачеве, смешнее всего звучат слова о демократии, ибо он люто ненавидел всех так называемых демократов во главе с Гавриилом Поповым. Он делал все возможное, чтобы препятствовать действиям межрегиональной депутатской группы в союзном парламенте. А сегодня он кокетничает, заигрывая со своими победителями: «Ах, я демократ, я открыл дорогу демократии, я плюрализм допустил». Ничего он не допустил. Он все упустил. И о Хасбулатове точно так же отзывался, как и о Попове: мол, эта профессура не имеет никакого понимания в политике, у нее шкурный интерес — добраться до власти.
Свою беспомощность он представляет сегодня как последовательные продуманные ходы, направленные на предоставление обществу демократии. А что ему остается? Раз не получилось ничего, то хотя сослаться на дарование мифической демократии. Основы же настоящей демократии между тем разрабатывали совсем другие люди — из Политбюро. И из ГКЧП, как не покажется это кому-либо странным. Они хотели управляемого процесса. Они были против хаоса, они выступали за то, чтобы была какая-то осмысленность в действиях. Так что демократ он, конечно, липовый.
— Как вы думаете, почему он вдруг обратился к репрессиям 30-х и начала 50-х годов? Ведь еще в 1985 году в интервью «Юманите» он резко восставал против термина «сталинизм». А потом вдруг началось сплошное очернение советской истории...
— Я могу объяснить это тем, что, проиграв на экономическом поле, ничего на нем не добившись, кроме инфляции, ухудшения снабжения продовольственными и промышленными товарами, снижения темпов производства, ему ничего не оставалось кроме как переключиться на поле политической борьбы. Он относится к числу руководителей, которые очень болезненно реагируют на свои неудачи, проигрыши, потери. Ухудшение же экономического положения вело к тому, что население теряло в него веру. Да и на Западе все отчетливее нарастало разочарование: о перестройке говорит много, а ничего реального не происходит, наоборот, напряжение в обществе с каждым днем выше.
Тогда-то он, чтобы продлить свое пребывание в Кремле, и переключился на перестройку политической системы и сталинские репрессии. Наверное, косвенно он имел в виду и нанести удар по партии, поскольку увидел к тому времени, что она выступает его главным противником. А он человек в этом отношении безжалостный.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
— Ты на каком этаже живешь?— спросил меня один из тех, кому я давал читать свои опусы. — На шестом? Надо срочно переселяться ниже. А то можешь нечаянно выпасть из окна. Шучу, конечно. А если серьезно, знаешь, чего нет в твоих записках? Истинных виновников краха КПСС. Все, конечно, оказались не на высоте — и Политбюро, и Секретариат, и его аппарат, и горкомы-райкомы. Я не умаляю их вины, она действительно велика. Но причина распада партии совсем в другом. Знаешь, кто ее развалил? Те, кто погубил Октябрьскую, а еще раньше — Великую французскую революцию. Мелкие лавочники— вот кто! Ведь это они, когда им было надо наверх пролезать, гуртом в нее перли, а как только открылась возможность по-большому хапнуть, они первыми убежали из нее. Сколько десятилетий партия оберегалась от них, самосохранялась, чтобы не дать растворить себя в мелкобуржуазной стихии! Лимиты для них устанавливала, квоты. Пролезали, иногда даже на самый верх. Если вспомнить историю КПСС, то с самого ее зарождения в ней два крыла боролись: твердое, рабочее, и мелкобуржуазное — кооперативщики, перекупщики, деляги. От Ленина и Мартова-Цедербаума все идет. Ленин, Сталин, Брежнев, Андропов, Черненко представляли твердую линию. Мартов, Аксельрод, Бухарин, Рыков, Каменев, Зиновьев, потом Хрущев, ну и Горбачев— представители другой линии, мелкобуржуазной.
Относительно Горбачева. Не знаю, сам он примкнул к мелкобуржуазному крылу или его опутали коварные приближенные. Но, как бы то ни было, а партийный аппарат капиталы не копил. Ты лично за двенадцать лет работы в партии много накопил? То-то. Рабочие скоро прозреют, вспомнишь мое слово. И произойдет это тогда, когда их начнут с заводов выгонять. Вот когда они, оказавшись без работы, станут в очередь за миской супа, они все вспомнят. И Иосифа Виссарионовича, и Леонида Ильича, и Юрия Владимировича. И сравнят с новой, демократической властью, которая выбросит их с детьми на улицу. А хозяевами жизни станут жирные мурлы. Как же, будут они заботиться о бедных, держи карман шире. Ну пять лет можно врать, что КПСС виновата, ну от силы десять. А потом народ поймет, что к чему. Народ их и выгонит. Либо на выборах прокатит, а то, как в семнадцатом, к стенке поставит. Русский бунт страшен.
А партия еще проявит себя. Нельзя одним указом, будь то горбачевский или ельцинский, вытравить дела такой могучей силы, пропитавшей все поры общества. КПСС разных лидеров видела и только крепче выходила из огня. Уверен, что и на этот раз выйдет. Общественные идеи всегда сильнее отдельных личностей. Может быть, как раз запрещение сыграет партии на руку. Запреты всегда вызывают обратный эффект. Церковь у нас запрещали? Запрещали. И что из этого получилось? Надо было бы вспомнить об этом тем, кто подписывал решения о роспуске партии. Или они не могут смотреть так далеко? Что, много ренегатов, перебежчиков, предателей? А когда, в какие времена их мало было? Этого добра всегда хватало. Вот и сейчас мстят за свою бесталанность, бесплодность, никчемность. Системе, которая их вскормила и выучила. Согласись, что жизнь и развитие общественной мысли на нынешних лидерах вряд ли остановится. Уже кто-то, небось, сделал первый круг на своем комбайне. Притом новейшей марки.
13 октября — 10 ноября 1991, 10 января — 23 февраля 1992, 2 февраля — 8 марта 1998
ПРИЛОЖЕНИЕ
1. ЗАПИСКА ЧЛЕНА ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС О. С. ШЕНИНА
(Написана за час до ареста 22 августа 1991 г. Предназначалась для опубликования в одной из газет ЦК КПСС.)
ЦК КПСС
Президиум ЦКК КПСС
Полностью всегда разделял курс Апреля 1985 года, направленный на улучшение жизни людей, на демократизацию.
Но я против курса АПРЕЛЯ 1991 года, когда страна пошла к катастрофе, полному развалу Советского Союза, побежала к капитализации, обнищанию миллионов советских людей и обогащению кучки теневиков.
Уже до этого много говорилось о росте преступности, разгуле теневой экономики, усиливающихся и превращающихся практически в гражданскую войну межнациональных конфликтах.
Но Апрель 1991 года дал «зеленый свет» на полную неуправляемость этих процессов.
По логике, обладая колоссальной властью, которая «успешно» продемонстрировала буквально за несколько часов в виде арестов и даже трагической гибели вернейшего перестройке человека (Б. К. Пуго), Президент БЫЛ ОБЯЗАН добиваться восстановления конституционного порядка в стране (причем речь идет о Конституции СССР, на которой была дана клятва о ее строгом соблюдении).
Однако никаких попыток не предпринималось. Издаваемые указы не действовали и никем не контролировались.
Все это происходит потому, что в стране, которая движется, по заявлению руководства, к демократии, ликвидировано коллегиальное руководство.
Решения по жизненно важным для судеб народа и страны вопросам принимаются за закрытыми дверями, узким кругом лиц.
При этом игнорируются решения Верховного Совета СССР, съезда народных депутатов СССР.
Проигнорирована воля народа, высказанная на референдуме о сохранении СССР.
А что стоит государственный переворот, при котором распускаются органы советской власти и на смену приходят неконституционные авторитарные структуры!
В тяжелейшем положении оказалась КПСС, с которой генсек просто перестал считаться, самоустранился от руководства.
Политбюро практически не работает. Каждый пленум для руководства партии стал мукой, так как члены ЦК не могут больше мириться с создавшимся положением в стране и в партии.
В самую тяжелую для партии минуту, когда в РСФСР началась департизация, генсек и Президент не услышал тревожного голоса миллионов коммунистов.
А ведь с партии до сих пор идет жесточайший спрос за все, что происходит в стране. На нее вешают все «грехи» уже нынешние, «достигнутые» в результате политических игр авантюристов разных мастей из всевозможных партий, движений, течений и т. д.
В трагедии, которая произошла, вина не тех, кто старался взять на себя ответственность за возвращение к курсу Апреля 1985 года, а тех, кто сошел с этого пути.
Страна давно уже катилась к этой трагедии.
К сожалению, дела в социально-экономическом развитии идут так, что впереди еще более трудные испытания для народа и страны. При отсутствии конституционного порядка ждать перемен к лучшему не приходится.
Не могу состоять в Политбюро, решение за которое принимает один человек.
